Фестивальные битвы: слеты реконструкторов клуба «Хорс»

Предыдущую часть интервью с реконструктором Петром Дражниковым читайте здесь.

– И все же, ваши слеты можно назвать тренировками или соревнованиями?

– Не совсем так. Во-первых, это неверно. Тренировки для спортсмена – действительно лишь средство для достижения цели (в его случае — побед). А для реконструкторов их увлечение – это самоценный процесс, наполняющий жизнь смыслом. Нас правильнее было бы уподобить ученым или писателям.

Писатель каждый день пишет книгу. Это – огромный труд, но он не может не писать (если, конечно, это – настоящий писатель), и он получает от процесса творчества удовольствие. Разве всё это делается только ради того, чтобы, в конце концов, вышла книга? Вспомните, сколько великих литературных произведений было написано авторами, уверенными в том, что при их жизни труды не будут опубликованы… Словом, наши реконструкции – это, как назвал бы профессиональный психолог, занятие для души, образ жизни, вовсе не требующий периодического подтверждения правильности пройденного пути каким-то победами над конкурентами.

А во-вторых, есть и в нашей жизни место «празднику». Речь идет о фестивалях, на которые съезжаются реконструкторы со всей страны. Проходят они, как правило, летом; разумеется, на природе. Длятся по нескольку дней. Только не нужно путать наши фестивали с широко «раскрученными» реконструкциями известных сражений былых войн – например, Бородинской битвы или Сталинградской. Там всё-таки слишком много, на мой вкус, театра. Есть совершенно конкретное место, есть расписанный по минутам сценарий, созданный самой историей. Кроме того, невозможно «понарошку» использовать огнестрельное оружие. Словом, участники таких реконструкций просто играют грандиозный спектакль, причем на публику.

Наши фестивали – нечто иное. Мы не приглашаем зрителей, поскольку собираемся вместе именно для того, чтобы на время полностью «выпасть» из настоящего и погрузиться в то время, которым увлекаемся. Не могу сказать, что всё слишком строго, но любые отклонения от историчности порицаются. Скажем, жить принято в шатрах, архитектурно сообразных «своей» эпохе – из льна или льняной парусины, на деревянном каркасе. А если кому-то сделать такой шатер не по карману или он просто не успел изготовить такое походное жилище и потому вынужден разбивать в лагере современную нейлоновую палатку, то следует как минимум забросать её ветками, придав вид шалаша. Мы воссоздаем именно атмосферу военного лагеря или древнего поселения, проникаемся духом старины, и потому так бережно относимся к деталям.

Сражения на мечах – только часть программы, что-то вроде молодецкой забавы, отнюдь не задающей тон фестивалю в целом. При этом наши битвы – куда более «честные». Дело в том, что мы не реконструируем «брендовые» сражения с предопределенным развитием событий и исходом. Мы действительно бьемся команда на команду по своим правилам. Победитель определяется в честной борьбе. А правила простые: пропустил два удара в любую часть тела – всё, ты условно убит. Изволь упасть замертво и изображать погибшего. Побеждает та сторона, которая перебила всех соперников или сумела обратить уцелевших в бегство.

– А кто и как контролирует и считает эти самые пропущенные удары? В пейнтболе, например, попадания сразу краска выдает, а у вас?

– Никто не контролирует. Всё на честность. Встречаются иногда жуликоватые субъекты, ни за что не желающие выходить из боя, но их довольно быстро выводят на чистую воду. У нас таких называют «маклаудами», в честь бессмертного главного героя фильма «Горец». Но ещё раз повторю: на наших фестивалях подобные сражения – лишь часть программы. По большому счету, каждый наш съезд – это возможность глубокого погружения в эпоху.

Константин Андреев.